Танец живота

 «Как соз­дать пол­но­цен­ные че­ло­ве­чес­кие от­но­ше­ния?» Это воп­рос, ко­то­рый мне час­то за­да­ют как пси­хо­те­ра­пев­ту. И я не­из­мен­но от­ве­чаю: «Нач­ни­те со сня­тия пре­тен­зий». Этот мой от­вет ча­ще все­го по­вер­га­ет воп­ро­шав­ше­го в не­ко­то­рую рас­те­рян­ность: «Но у ме­ня и нет ни­ка­ких к не­му (или к ней) пре­тен­зий!» Так мы все ду­ма­ем, мы по­ла­га­ем, что на­ше от­но­ше­ние к дру­гим лю­дям про­ник­ну­то ува­же­ни­ем, что мы не име­ем к ним ни­ка­ких пре­тен­зий, а толь­ко за­бо­тим­ся о их бла­ге. Но да­вай­те за­да­дим­ся воп­ро­сом, нас­коль­ко хо­ро­шо мы пред­с­тав­ля­ем, что бу­дет для этих лю­дей бла­гом. Дей­с­т­ви­тель­но ли мы зна­ем, что это­му че­ло­ве­ку бу­дет хо­ро­шо, а что пло­хо? Что бу­дет вос­п­ри­ня­то им на ура, а что вы­зо­вет в нем раз­д­ра­же­ние, тре­во­гу, не­го­до­ва­ние или со­жа­ле­ние?

 К со­жа­ле­нию, от­ве­ты на эти воп­ро­сы не уте­ши­тель­ны. Мы зна­ем толь­ко то, что мы ду­ма­ем, а вов­се не то, что есть на са­мом де­ле. Мы ду­ма­ем, что ему (или ей) бу­дет хо­ро­шо, ес­ли он (или она) пе­рес­та­нет де­лать то-то и то-то, а ста­нет де­лать то-то и то-то. Нап­ри­мер, мы мо­жем ду­мать, что Ал­ле Пу­га­че­вой луч­ше не но­сить ко­рот­кие юб­ки. И мы по­че­му-то со­вер­шен­но не за­ду­мы­ва­ем­ся над тем, что она выб­ра­ла не длин­ные, а имен­но ко­рот­кие юб­ки. И ес­ли это так, то, вер­но, ей хо­ро­шо имен­но в ко­рот­ких юб­ках, а в длин­ных ей, по всей ви­ди­мос­ти, нап­ро­тив, не­хо­ро­шо (не­ком­фор­т­но, неп­ри­ят­но, не­ин­те­рес­но и т. п.). Мы же го­во­рим: «Нет, при­ма­дон­на, те­бе не­хо­ро­шо но­сить ко­рот­кие юб­ки, по­это­му оде­вай-ка длин­ные!» То есть нас ее «хо­ро­шо» не ин­те­ре­су­ет, мы для нее свое «хо­ро­шо» при­ду­ма­ли. Вот это на­ше «хо­ро­шо», ко­то­рое мы ей пред­пи­сы­ва­ем, и есть тре­бо­ва­ние, пре­тен­зия, неп­ра­во­мер­ное ожи­да­ние. Ко­неч­но, нам ка­жет­ся, что у нас «убе­ди­тель­ные до­ка­за­тель­с­т­ва», сви­де­тель­с­т­ву­ющие о на­шей пра­во­те: и воз­раст у нее не тот, и но­ги у нее не та­кие, что­бы их де­мон­с­т­ри­ро­вать нуж­но бы­ло. Мы ей, ины­ми сло­ва­ми, «доб­ра же­ла­ем», а она, по­верь­те мне, вос­п­ри­ни­ма­ет это как на­ши к ней пре­тен­зии.

 Теперь вспом­ни­те всех сво­их род­с­т­вен­ни­ков и дру­зей, сот­руд­ни­ков и на­чаль­ни­ков… Ска­же­те; что вы не предъ­яв­ля­ете им та­ко­го ро­да пре­тен­зий? Или, мо­жет быть, они, в свою оче­редь, не предъ­яв­ля­ют вам та­ких пре­тен­зий? Им все в вас нра­вит­ся?… И то, что вы но­си­те, и то, как вы но­си­те, и то, что го­во­ри­те, и то, как вы го­во­ри­те, и то, что вы ду­ма­ете, и то, как вы ду­ма­ете… Ко­неч­но, у них есть свое пред­с­тав­ле­ние о том, что бы­ло бы — для нас «хо­ро­шо», но нам это их «хо­ро­шо» — близ­ко не нуж­но! «Если хо­тят — пусть са­ми это свое "хо­ро­шо" и ку­ша­ют, а нам не ме­ша­ют!» — мы рас­суж­да­ем имен­но та­ким об­ра­зом. Но лишь до по­ры до вре­ме­ни, до то­го вре­ме­ни, по­ка мы са­ми, со сво­ей сто­ро­ны, не при­ду­ма­ем для них свое «хо­ро­шо».

 Короче го­во­ря, пре­тен­зий в нас мас­са, при­чем са­мых изыс­кан­ных и за­мыс­ло­ва­тых. Мы ждем от дру­гих лю­дей, что они бу­дут со­от­вет­с­т­во­вать на­шим ожи­да­ни­ям, «ведь это так ло­гич­но, это так ес­тес­т­вен­но»! Но это для нас «ло­гич­но» и «естес­т­вен­но», а им ка­жет­ся «ло­гич­ным» и «естес­т­вен­ным» сов­сем дру­гое.

 Проблема сос­то­ит в том, что нас лич­но ник­то и ни­ког­да не ува­жал. Ро­ди­те­ли, вос­пи­та­те­ли, учи­те­ля не ува­жа­ли ни на­ших ин­те­ре­сов, ни на­ших «на­доб­нос­тей», они ди­рек­тив­но тре­бо­ва­ли от нас соб­лю­де­ния оп­ре­де­лен­ных тре­бо­ва­ний. В ре­зуль­та­те мы са­ми не на­учи­лись ува­жать лю­дей, хо­тя с дет­с­т­ва ли­ше­ны ува­же­ния, но нас­той­чи­во тре­бу­ем его от дру­гих.

 «Ты ме­ня ува­жа­ешь?!» — сак­ра­мен­таль­ный рус­ский воп­рос, в ко­то­ром зак­лю­че­но ад­ре­со­ван­ное нам тре­бо­ва­ние при­ни­мать спра­ши­ва­юще­го «та­ким, ка­кой он есть». При этом сам он — этот спра­ши­ва­ющий — со­вер­шен­но не за­бо­тит­ся о том, что­бы, в свою оче­редь, при­нять нас «та­ки­ми, ка­кие мы есть», ведь, мо­жет стать­ся, что мы его не «ува­жа­ем», а он от нас это­го ждет, при­чем в очень ка­те­го­рич­ной фор­ме! Ду­рац­кая си­ту­ация, не прав­да ли?…

 Теперь вер­нем­ся к воп­ро­су, как соз­дать пол­но­цен­ные че­ло­ве­чес­кие от­но­ше­ния с те­ми, кто нам бли­зок и до­рог. Ес­ли вы дей­с­т­ви­тель­но ста­ви­те пе­ред со­бой та­кую цель, вы дол­ж­ны преж­де все­го от­ка­зать­ся от вся­ких сво­их пре­тен­зий (тре­бо­ва­ний и ожи­да­ний), вы дол­ж­ны на­учить­ся ува­жать его «хо­ро­шо». Ес­ли нам че­ло­век по-нас­то­ящему до­рог, то мы прос­то обя­за­ны от­но­сить­ся к не­мус ува­же­ни­ем и по­ни­мать: ес­ли ему что-то «хо­ро­шо», то ему это Хо­ро­шо, Да­же ес­ли у нас по это­му по­во­ду дру­гое мне­ние. Но это на­ше мне­ние, и мы дол­ж­ны дер­жать его при се­бе. В Про­тив­ном слу­чае мы мо­жем рас­счи­ты­вать толь­ко на кон­ф­ликт и про­ти­вос­то­яние.

 Конечно, ес­ли у нас есть ка­кие-то пред­ло­же­ния, то мы мо­жем их выс­ка­зы­вать, но не сле­ду­ет огор­чать­ся или, тем бо­лее, сер­дить­ся, ес­ли он от­к­ло­нит на­ши пред­ло­же­ния. В ко­неч­ном сче­те это его жизнь, он име­ет пра­во. Но и мы име­ем пра­во,’ ведь у нас своя жизнь. В чем сос­то­ит в дан­ном слу­чае на­ше пра­во? Мы мо­жем пе­рес­тать вза­имо­дей­с­т­во­вать с этим че­ло­ве­ком, ес­ли мы ка­те­го­ри­чес­ки не при­ем­лем его об­раз жиз­ни, его пос­туп­ки или его ми­ро­воз­зре­ние. Ес­ли же мы ре­ша­ем, что этот че­ло­век нам важ­нее, не­же­ли на­ши пред­с­тав­ле­ния о том, ка­ким он на наш взгляд дол­жен быть, нам при­дет­ся рас­стать­ся со сво­ими «про­жек­та­ми» о его пе­ре­ус­т­рой­с­т­ве. И мы дол­ж­ны сде­лать это чес­т­но и ис­к­рен­не, при­чем в этом слу­чае мы дол­ж­ны быть чес­т­ны­ми и ис­к­рен­ни­ми не с кем-ни­будь, не с ним да­же, а с са­ми­ми со­бой. Ес­ли мы не от­ка­жем­ся от сво­их тре­бо­ва­ний (пре­тен­зий и ожи­да­ний), а толь­ко от­с­та­вим их, за­пих­нем в даль­ний угол, то ког­да-ни­будь они все рав­но вы­ле­зут, но тог­да это уже бу­дут не прос­то пре­тен­зии (тре­бо­ва­ния и ожи­да­ния), а чу­до­вищ­ные, гад­кие мон­с­т­ры. Жен­щи­на бу­дет вос­к­ли­цать: «Я от­да­ла те­бе луч­шие свои го­ды!», а муж­чи­на бу­дет кри­чать ей в от­вет: «Да ты мне всю жизнь ис­пор­ти­ла!» О чем сви­де­тель­с­т­ву­ют эти реп­ли­ки? Они сви­де­тель­с­т­ву­ют о том, что эта жен­щи­на бы­ла все эти свои «луч­шие го­ды» не­до­воль­на этим муж­чи­ной. То есть тре­бо­ва­ла или жда­ла от не­го че­го-то, че­го он ей не да­вал, а воз­мож­но, и не мог дать. Вы­хо­дит, она не от­ка­зы­ва­лась от сво­их тре­бо­ва­ний, но лишь скры­ва­ла их, за что, соб­с­т­вен­но, и поп­ла­ти­лась. Вы­хо­дит, и он не от­ка­зы­вал­ся от сво­их тре­бо­ва­ний, рас­счи­ты­вая на то, что она «все-та­ки из­ме­нит­ся в луч­шую сто­ро­ну». И имен­но эти тре­бо­ва­ния, ожи­да­ния, пре­тен­зии и ста­ли кра­е­уголь­ным кам­нем нес­час­тья этой па­ры, имен­но они по­се­яли зер­но раз­до­ра, имен­но они под­та­чи­ва­ли фун­да­мент их от­но­ше­ний, имен­но они ви­нов­ни­ки про­изо­шед­ше­го.

 Вот по­че­му так важ­но от­ка­зать­ся от сво­их пре­тен­зий в от­но­ше­нии дру­гих лю­дей. При­чем с это­го нуж­но на­чать, а сде­лать это сле­ду­ет не по­на­рош­ку, а са­мым чес­т­ным об­ра­зом. Мы, в прин­ци­пе, мо­жем об­ма­нуть ко­го угод­но, но об­ма­нуть се­бя не­воз­мож­но. Да­же ес­ли мы смо­жем уго­во­рить, за­бол­тать са­мих се­бя, где-то и ког­да-то эта ложь все рав­но вы­ле­зет. Ес­ли мы не ува­жа­ем че­ло­ве­ка, на дли­тель­ные и близ­кие от­но­ше­ния с ко­то­рым мы рас­счи­ты­ва­ем, нам не сто­ит на­де­ять­ся «на рус­ский авось», что, мол, «про­не­сет», «прор­вем­ся». Мы дол­ж­ны осоз­нать: от­каз от пре­тен­зий, тре­бо­ва­ний и ожи­да­ний — это не ка­кая-то там гу­ма­ни­тар­ная по­мощь, это не ком­п­ро­мисс и не жер­т­ва, мы са­ми, в пер­вую оче­редь, в этом за­ин­те­ре­со­ва­ны, ес­ли, ко­неч­но, мы дей­с­т­ви­тель­но це­ним это­го че­ло­ве­ка и нуж­да­ем­ся в нем.

 Отказ от пре­тен­зий — это на­ше чис­то­сер­деч­ное приз­на­ние: дру­го­му че­ло­ве­ку луч­ше знать, что ему «хо­ро­шо», а что ему «пло­хо». И ес­ли ему что-то «хо­ро­шо», ес­ли ему это «что-то» нра­вит­ся, то мы — ни мыс­лью, ни сло­вом — не бу­дем ему в этом пре­пят­с­т­во­вать, нап­ро­тив, мы ста­нем под­дер­жи­вать его в этом. Кро­ме то­го, мы не поз­во­лим се­бе ждать от не­го, что он бу­дет ис­пы­ты­вать к нам те чув­с­т­ва, ко­то­рые мы хо­тим, что­бы он к нам ис­пы­ты­вал. Мы от­ка­жем­ся от об­ме­на по фор­му­ле «баш на баш»: ты — мне, я — те­бе (нап­ри­мер, я те­бя люб­лю, и ты,’ будь добр, да­вай-ка влю­бись в ме­ня не­мед­лен­но). Мы, на­ко­нец, не бу­дем тре­бо­вать са­тис­фак­ции за соб­с­т­венные в не­го вло­же­ния, ком­пен­са­ции соб­с­т­вен­ных, пот­ра­чен­ных на не­го уси­лий. Мы бу­дем чес­т­ны­ми, мни не ста­нем им ма­ни­пу­ли­ро­вать.

 К че­му при­ве­дет наш от­каз от тре­бо­ва­ний, пре­тен­зий и ожи­да­ний? Ес­ли это сто­ящий че­ло­век, то он не смо­жет не оце­нить на­шей ис­к­рен­нос­ти, на­ше­го ува­же­ния, на­шей люб­ви и за­бо­ты. Ес­ли же он не оце­нит, зна­чит, тут прос­то не о чем го­во­рить, сле­ду­ет раз­во­ра­чи­вать­ся и ид­ти ку­да пo­даль­ше, при­чем без обид и до­са­ды, а с чув­с­т­вом глу­бо­ко­го внут­рен­не­го удов­лет­во­ре­ния — «Я сво­бо­ден! На­чи­наю но­вую жизнь!»

  За­ри­сов­ка из пси­хо­те­ра­пев­ти­чес­кой прак­ти­ки:

 «Я На этой жил­п­ло­ща­ди про­пи­сан, я пра­во имею!»

 Вот уже два го­да я ве­ду еже­не­дель­ную руб­ри­ку «Пси­хо­те­ра­пев­ти­чес­кий ка­би­нет Ан­д­рея Кур­па­то­ва» в га­зе­те «Но­вос­ти Пе­тер­бур­га». Од­наж­ды я раз­мес­тил там статью, пос­вя­щен­ную «тре­бо­ва­ни­ям» (же­ла­ни­ям, ожи­да­ни­ям, пре­тен­зи­ям). Ре­дак­ция га­зе­ты, же­лая, ви­ди­мо, как-то «раз­но­об­ра­зить» мой ма­те­ри­ал, по­ру­чи­ла сво­им кор­рес­пон­ден­там взять у го­ро­жан эк­с­п­ресс-ин­тер­вью по те­ме этой пуб­ли­ка­ции. Лю­ди раз­ных воз­рас­тов и про­фес­сий от­ве­ча­ли на прос­той воп­рос: «Предъ­яв­ля­ете ли вы тре­бо­ва­ния к дру­гим лю­дям?» И моя статья выш­ла в об­рам­ле­нии этих от­ве­тов… В це­лом, выш­ло очень за­бав­но.

 Дело в том, что воп­рос этот сам по се­бе не­ле­пый, пос­коль­ку от­вет мо­жет быть толь­ко один, при­чем вне за­ви­си­мос­ти от об­ра­зо­ва­ния и ро­да де­ятель­нос­ти: «Да, я предъ­яв­ляю тре­бо­ва­ния к дру­гим лю­дям». Воз­мож­но, ка­кие-то свя­тые и бла­жен­ные лю­ди не предъ­яв­ля­ют тре­бо­ва­ния к дру­гим, но встре­тить лиц по­доб­ной ду­хов­ной ипос­та­си на ули­цах на­ше­го го­ро­да зат­руд­ни­тель­но.

 Но что, вы ду­ма­ете, от­ве­ти­ли го­ро­жа­не на этот воп­рос? Вы не по­ве­ри­те: пя­те­ро из шес­ти за­яви­ли, что ни­ка­ких тре­бо­ва­ний к дру­гим лю­дям они не предъ­яв­ля­ют. Один рес­пон­дент все-та­ки соз­нал­ся, что, мол, есть та­кое де­ло, предъ­яв­ля­ет он тре­бо­ва­ния, но счи­та­ет свои тре­бо­ва­ния обос­но­ван­ны­ми, а по­то­му все он де­ла­ет пра­виль­но и пре­тен­зий к не­му быть не мо­жет.

 Да, мы, мяг­ко го­во­ря, очень хо­ро­ше­го о се­бе мне­ния. Ведь ес­ли ве­рить этим от­ве­там, то по­лу­ча­ет­ся, что мы прос­то не смо­жем ус­лы­шать в тран­с­пор­те: «Не тол­кай­тесь! Что вы ко мне прис­ло­ни­лись, я вам не стен­ка! Муж­чи­на, ус­ту­пи­те мес­то! Убе­ри­те сум­ку! Дай­те прой­ти!» В ма­га­зи­не не ус­лы­шим: «Муж­чи­на, вы ку­да ле­зе­те без оче­ре­ди?!», «Де­вуш­ка, вы что мне взве­ши­ва­ете?! Я же ска­за­ла по 32 руб­ля, а не по 37!», «По­че­му у вас сме­та­на прос­ро­че­на?!» А в при­ем­ной у чи­нов­ни­ка, сле­дуя этой ло­ги­ке, вам ни­ког­да не ска­жут: «Вы что, не по­ни­ма­ете, у нас же обе­ден­ный пе­ре­рыв!», «Вы что, не ви­ди­те, что на две­рях на­пи­са­но?! При­ем­ные дни — втор­ник и чет­верг!», «Я же вам по­нят­но объ­яс­ни­ла, что на­до пре­дос­та­вить ар­хив­ную справ­ку с ва­ше­го по­зап­рош­ло­го мес­та ра­бо­ты!» и на­ко­нец: «Хо­дят тут вся­кие, ра­бо­тать не да­ют!»

 Да и в соб­с­т­вен­ной квар­ти­ре, ко­неч­но, ник­то нам не ска­жет: «Я же про­си­ла ста­вить гряз­ную по­су­ду в ра­ко­ви­ну!», «Сколь­ко мож­но го­во­рить, что­бы не пус­ка­ли со­ба­ку на ди­ван!», «Кто-ни­будь убе­рет пы­ле­сос, или он так и бу­дет пос­ре­ди ком­на­ты ва­лять­ся?!», «Мож­но тут не топ­тать?!», «За­чем ты это ку­пи­ла, у те­бя, что, ума не­ту?!», «Сде­лай­те те­ле­ви­зор по­ти­ше, я сей­час с ума сой­ду!», «Осво­бо­ди уже те­ле­фон, тре­тий час раз­го­ва­ри­ва­ешь!», «А я что вам на­ня­лась за си­га­ре­та­ми бе­гать!», ну и т. д. Нет, мы ни­че­го по­доб­но­го ни­ког­да не слы­ша­ли и ус­лы­шать не мо­жем, по­то­му что ник­то из нас ни­ко­му ни­ка­ких тре­бо­ва­ний не предъ­яв­ля­ет, что та­кое пре­тен­зии — слы­хом не слы­хи­ва­ли, а ожи­дать от дру­гих, что­бы они со­от­вет­с­т­во­ва­ли на­шим пред­с­тав­ле­ни­ям, по­ряд­кам и пра­ви­лам, нам и в го­ло­ву не при­хо­ди­ло. Ко­неч­но! Ни­ка­ких сом­не­ний!

 Впрочем, осо­бен­но ме­ня прив­лек один от­вет. Ка­кая-то ми­лая да­ма, как бы­ло на­пи­са­но, — пен­си­онер­ка, со­об­щи­ла сле­ду­ющее: «Лич­но я ни­ка­ких тре­бо­ва­ний ни к ко­му не предъ­яв­ляю. Но я мно­гое де­лаю для сво­их близ­ких — для де­тей, для му­жа — и рас­счи­ты­ваю, что они не бу­дут ме­ня ра­зо­ча­ро­вы­вать». По-мо­ему, это прос­то вер­ши­на! Пе­ред на­ми не прос­то ожи­да­ния, пе­ред на­ми пас­сив­но-аг­рес­сив­ные ожи­да­ния (тре­бо­ва­ния, пре­тен­зии), ко­то­рые эта ми­лая жен­щи­на не осоз­на­ет, по­ла­гая их впол­не «за­кон­ны­ми». При­чем этот ее «лич­ный за­кон» мо­жет быть сфор­му­ли­ро­ван сле­ду­ющим об­ра­зом: «Вы дол­ж­ны!» или «Вы не дол­ж­ны!» Суть уль­ти­ма­тив­на, а фор­ма — сдер­жан­но-бла­гон­рав­ная. Что мы мо­жем ска­зать о том, как бу­дут скла­ды­вать­ся ее от­но­ше­ния с му­жем и деть­ми? В це­лом кар­ти­на пред­с­тав­ля­ет­ся дос­та­точ­но яс­ной: муж и де­ти бу­дут чув­с­т­во­вать, что она по­ла­га­ет их се­бе обя­зан­ны­ми, это бу­дет их раз­д­ра­жать, пос­коль­ку они, со сво­ей сто­ро­ны, тре­бу­ют (ожи­да­ют) от нее бес­ко­рыс­т­ной и чис­той люб­ви, а не по­лу­чая же­ла­емо­го, ста­нут ее «ра­зо­ча­ро­вы­вать». Даль­ше од­но бу­дет цеп­лять­ся за дру­гое, и да­же. ес­ли все это не выль­ет­ся в дра­ма­ти­чес­кие раз­ры­вы, в ду­ше у всех пе­ре­чис­лен­ных пер­со­на­жей бу­дут скрес­ти злов­ред­ные кош­ки. И ви­ной все­му — на­ши тре­бо­ва­ния, ожи­да­ния и пре­тен­зии, ко­то­рые мы име­ем не­ос­то­рож­ность предъ­яв­лять, де­мон­с­т­ри­руя тем са­мым чу­де­са не­даль­но­вид­нос­ти, не­ра­чи­тель­нос­ти в от­но­ше­нии соб­с­т­вен­ной жиз­ни. Я вспо­ми­наю сей­час од­ну мою па­ци­ен­т­ку, ко­то­рая пы­та­лась убе­дить ме­ня, что она рас­стро­ила оба бра­ка сво­ей до­че­ри толь­ко ра­ди то­го, что­бы она — ее дочь — бы­ла счас­т­ли­ва.

 — Она счас­т­ли­ва? — спро­сил я у этой сво­ей па­ци­ен­т­ки.

 — Она не по­ни­ма­ет! — ус­лы­шал я в от­вет.

 — Чего она не по­ни­ма­ет? — уди­вил­ся я.

 — Она не по­ни­ма­ет, что бы­ла бы нес­час­т­на с эти­ми муж­чи­на­ми!

 — Я хо­тел уз­нать дру­гое, я хо­тел уз­нать, чув­с­т­ву­ет ли ва­ша дочь се­бя счас­т­ли­вой? — это дей­с­т­ви­тель­но един­с­т­вен­но вер­ный кри­те­рий.

 — Она дол­ж­на быть мне бла­го­дар­на за то, что я спас­ла ее от этих уро­дов! — не­го­до­ва­ла моя па­ци­ен­т­ка.

 — Но она счас­т­ли­ва? — спра­ши­вал я сно­ва и сно­ва.

 — Да, она счас­т­ли­ва! — ожес­то­чен­но ска­за­ла мне эта жен­щи­на и уда­ли­лась из мо­его ка­би­не­та, хлоп­нув дверью.

 Этим же ве­че­ром во вре­мя мо­его де­жур­с­т­ва по кли­ни­ке я спус­тил­ся в холл и зас­тал та­кую сце­ну. Мо­ло­дая жен­щи­на, за­дер­ган­ная и из­му­чен­ная, кри­ча­ла этой мо­ей па­ци­ен­т­ке в ли­цо: «Ма­ма, ма­ма! Раз­ве я те­бя об этом про­си­ла?! За­чем ты ему ска­за­ла, что он ме­ня не дос­то­ин?! За­чем, ма­ма?! Что я те­бе та­ко­го сде­ла­ла, по­че­му ты ме­ня так не­на­ви­дишь?!» — в ее го­ло­се зву­ча­ли боль и от­ча­яние. «Ты не по­ни­ма­ешь! У те­бя с ним ни­че­го не по­лу­чит­ся! Он те­бя по­гу­бит! По­верь мне, я-то знаю, я те­бя вы­рас­ти­ла! И пе­рес­тань мне пе­ре­чить! Все, что я де­лаю, я де­лаю ра­ди те­бя!»

 Мне ни­че­го не ос­та­ва­лось, как поп­ро­сить дочь этой мо­ей па­ци­ен­т­ки (а это бы­ла имен­но она) прой­ти со мной «для бе­се­ды». И эта 30-лет­няя жен­щи­на рас­ска­за­ла мне адом, как мать вы­жи­ла ее пер­во­го му­жа, ко­то­рый ка­зал­ся ей «мо­ло­дым по­ве­сой», пос­коль­ку вмес­то то­го, что­бы си­деть круг­лые сут­ки в ин­с­ти­ту­те, он иг­рал по ве­че­рам на ги­та­ре в лю­би­тель­с­ком ан­сам­б­ле. Та же участь пос­тиг­ла и вто­ро­го ее му­жа, ко­то­рый был биз­нес­ме­ном, мно­го ра­бо­тал, а по­то­му ее ма­те­ри по­ка­за­лось, что «на не­го нель­зя по­ло­жить­ся, ведь он так ма­ло вре­ме­ни уде­ля­ет семье». Те­перь, ког­да у этой жен­щи­ны — до­че­ри мо­ей па­ци­ен­т­ки — по­явил­ся, на­ко­нец, пос­ле дол­гой по­ры оди­но­чес­т­ва и от­ча­яния но­вый муж­чи­на, ее мать — моя па­ци­ен­т­ка — ус­т­ро­ила ему сце­ну: она об­ви­ни­ла его в том, что он «баб­ник», что он «толь­ко об од­ном ду­ма­ет», а по­то­му не­дос­то­ин ее до­че­ри.

 Здесь не вре­мя и не мес­то об­суж­дать то, по­че­му моя па­ци­ен­т­ка с та­кой не­на­вис­тью от­но­си­лась к мужь­ям сво­ей до­че­ри.

 Причина скры­ва­лась в не­ус­т­ро­ен­нос­ти ее лич­ной жиз­ни, ведь с тех пор как ее соб­с­т­вен­ный муж (отец до­че­ри) ос­та­вил ее с трех­лет­ним ре­бен­ком на ру­ках, она воз­не­на­ви­де­ла муж­чин. Здесь важ­но дру­гое: ее тре­бо­ва­ния, об­ра­щен­ные и к до­че­ри, и к ее из­б­ран­ни­кам, сде­ла­ли эту семью по-нас­то­яще­му нес­час­т­ной. При­чем мать ве­ри­ла, что пос­ту­па­ет так ра­ди бла­га до­че­ри, но это «бла­го» не­из­мен­но ока­зы­ва­лось злом. К со­жа­ле­нию, та­ко­вы вся­кие на­ши тре­бо­ва­ния — они не­сут раз­ру­ше­ние и нес­час­тье, и ни­ка­кие че­ло­ве­чес­кие от­но­ше­ния не мо­гут быть пос­т­ро­ены на та­ком ос­но­ва­нии.